Багуат-Гета, или БесѢды Кришны съ Аржуномъ, 1788 г. БесѢда 18

Я весьма желаю познать начала Саннйаса и Тйага, каждое особливо.

Барды думаютъ {Барды думаютъ, и пр. -- Смыслъ сего періода ясенъ и не требуетъ примѣчанія. Но дабы показать, что Индійскіе толкователи столько же любятъ выискивать таинства и совращаться съ простаго пути автора своего въ лавиринѳъ схоластическаго пустословія, какъ и нѣкоторые люди въ просвѣщенныхъ націяхъ, издавна уже старающіеся запутывать равную и необманчивую стезю святой нашей Религіи, -- Переводчикъ хочетъ помѣстить здѣсь слѣдующій точный переводъ примѣчанія на сіе мѣсто, писаннаго Сре-дгаромъ Свами, котораго примѣчанія на всю сію книгу уважаются болѣе самаго текста; ибо говорять, что нынѣ текстъ безъ нихъ былъ бы непонятенъ. Рѣдко можетъ случиться, чтобъ сочинитель примѣчаній олушевляемъ былъ тою же связью мыслей и тѣмъ же порядкомъ понятіи, какъ и авторъ, котораго мысли предпринимаетъ онъ толковать, особливожъ въ Метафизическихъ сочиненіяхъ. Переводчикъ видѣлъ соѵиненныя однимъ ревностнымъ Персіяниномъ примѣчанія на любовныя оды любимаго Персидскаго стихотворца Гафиза, въ которыхъ всякому неблагопристойному выраженію приписывается высокое достоинство божественнаго таинства, а трактирщикъ и трактиръ весьма остроумно преобразованы въ ихъ пророка и священный его храмъ.

Примѣчаніе Сре-дгара Свами на означенное мѣсто.

"Барды дума.тъ, и пр. -- Въ Ведахъ сказано; желающій дѣтей да приноситъ жертвы. Желающій неба да приноситъ жертвы, и пр. и пр. Барды подъ словомъ Саннйасъ разумѣютъ оставленіе, то есть совершенное отверженіе такихъ дѣлъ, которыя дѣлаются для удовлетворенія какому либо желанію, такихъ дѣлъ, которыя связаны узами вожделѣнія. Пандиты знаютъ, то есть, они разумѣютъ, что Саннйасъ значитъ также оставленіе всѣхъ дѣлъ, купно со всѣми ихъ плодами. Изслѣдователи, то есть толкующіе, или изъясняющіе, называютъ Тйагомъ не оставленіе самаго дѣла, но оставленіе только плодовъ всякаго желаемаго дѣла, такого дѣла, которое предписано исполнять либо безпрерывно, либо только въ назначенныя времяна. Но какъ можно оставлять плоды такихъ безпрерывныхъ и назначенныхъ дѣлъ, которыя не имѣютъ частнаго плода, или награжденія, соединеннаго съ ними? Не можно понять оставленія дитяти неплодородной женщины. Сказано: кто желаетъ, небесъ ли, или изобилія въ охотѣ, и пр. тотъ во всю свою жизнь долженъ отправлять обряды называемые Сандйа, или питать огонь па алтарѣ, и никогда еще не слыхано о частномъ награжденіи за сіи, или симъ подобные обряды. Но какъ законъ не можетъ обязать проницательнаго и осторожнаго человѣка къ такому дѣлу, при которомъ не видно никакой человѣческой выгоды, однакожъ учреждаетъ, чтобы самый завоеватель вселенной и пр. приносилъ жертвы; то и опредѣлилъ нѣкоторую общую награду за сіи и подобныя должности религіи." -- Но Гуру думаетъ, что законъ предписываетъ сіи дѣла только для исполненія самого его. Такое мнѣніе не вѣроятно, ибо трудно обязывать людей къ наблюденію таковыхъ дѣлъ.-- Также сказано, что съ общими и частными должностями сопряжено награжденіе; что исполняющіе оныя будутъ обитателями Пунйа-лока; что дѣлами можно достичь Питри-лока; что добрыми дѣлами заглаждаются преступленія, и пр. и пр. Слѣдовательно справедливо сказано: что они называютъ Тйагомъ оставленіе плодовъ всякаго дѣйствія."}, что слово Саннйасъ значить оставленіе всѣхъ желаемыхъ дѣйствій; оставленіе жъ плодовъ всякаго дѣйствія называютъ они Тйагъ. Нѣкоторые Философы говорятъ, что дѣлъ еще болѣе надлежитъ убѣгать, нежели преступленій; другіежъ говорятъ, что дѣлъ богослуженія, умерщвленій и милосердія оставлять не должно. Внемлижъ моему предписанію о словѣ тйагъ.

Тйагъ, или оставленіе, есть троякаго свойства. Не должно оставлять дѣлъ богослуженія, умерщвленія и милосердія: полезно ихъ исполнять. Жертвоприношенія, милосердіе и умерщвленія суть очистители Философа. Я рѣшительно полагаю и утверждаю, что таковыя дѣла безъ сомнѣнія должно исполнять, оставляя ихъ послѣдствія и не помышляя о плодахъ ихъ. Уклоненіе отъ дѣлъ, которыя исполнять предписано, не прилично.

Оставленіе оныхъ по глупости и разсѣянности мыслей, происходитъ отъ вліянія Тама-Гуна.

Оставленіе какого либо дѣла по причинѣ трудности онаго и по боязни тѣлесной непріятности, происходитъ отъ Ража-Гуна; и не дѣлающій того, что онъ дѣлать обязанъ, не получитъ плода оставленія.

Естьли кто дѣлаетъ какое либо дѣло для того, что предписано и почитается за необходимость дѣлать оное, и оставляетъ послѣдствія и надежду награжденія, -- сіе съ такимъ оставленіемъ признается происходящимъ отъ Сатва-Гуна.

Человѣкъ обладаемый Сатва-Гуномъ есть Тйасе, или оставляющій плоды дѣйствія. Онъ имѣетъ здравое разсужденіе и свободенъ отъ всякаго сомнѣнія. Онъ не ропщетъ въ нещастіи, и не торжествуетъ при добромъ успѣхѣ своихъ предпріятій.

Никакое тѣлесное существо не можетъ совершенно воздержаться отъ дѣлъ, Тотъ собственно называется Тйасе, кто оставляетъ плодъ дѣйствія,

Плодъ дѣйствія бываетъ троякой; желаемый; нежелаемый; и ни желаемый, ни нежелаемый. Неотвергающіе дѣлъ получаютъ совершенное освобожденіе, а не тѣ, которые уклоняются отъ дѣйствія и называются Саннйасе.

Познай, о Аржунъ! что для исполненія всякаго дѣла нужны пять дѣйствователей {Пять дѣйствователей. -- Вѣроятно это пять дѣйствователей упоминаемые здѣсь, суть душа, какъ надзиратель; умъ, какъ дѣйствователь, или правитель; органы, какъ орудія, и пр.}. Какъ то подробнѣе объяснено въ Санкгйа к Ведант-Састрахъ: -- вниманіе и надзираніе, дѣйствователь, орудія разныхъ родовъ, опредѣленные и многоразличные пріемы, и наконецъ покровительство Провидѣнія. Всякое дѣло, какое человѣкъ предпріемлетъ либо тѣломъ, либо языкомъ (словомъ), либо умомъ своимъ, законное или незаконное, требуетъ сихъ пяти дѣйствователей для исполненія. Ктожъ послѣ сего, по несовершенству разсужденія своего не видитъ никакихъ иныхъ дѣйствователей, кромѣ себя, тотъ зломыслятъ и совсѣмъ не видитъ. Кто не имѣетъ гордости въ своемъ расположеніи (нравъ), и чье разсужденіе безпристрастно, тотъ хотя бы весь міръ долженъ былъ разрушить, никого не убиваетъ и не связывается тѣмъ {И не связывается тѣмъ. -- Не опредѣляется къ смертному рожденію.}.

Въ управленіи какимъ либо дѣломъ бываютъ гари существа: Гнанъ, Гнейа и Паригната {Гнанъ, Гнейа и Паригната. -- Мудростъ, предметъ мудрости и начальствующій духъ.}. Исполненіе какого либо дѣла также бываетъ троякое: орудіе, дѣйствіе, дѣйствователь. Гнанъ, дѣйствіе и дѣйствователь различаются вліяніемъ трехъ Гуновъ. Внемли, какъ они по порядку трехъ Гуновъ распредѣляются.

Гнанъ, или мудрость, показывающая одно только начало, владычествующее во всей натурѣ, невредимое и безконечное во всѣхъ существахъ имущихъ конецъ, принадлежитъ къ Сатва-Гуну.

Та Гнанъ, или мудрость, по которой человѣкъ вѣритъ, что находятся разныя и многія начала, владычествующія въ естественномъ мірѣ сотворенныхъ существъ, принадлежитъ къ Ража-Гуну.

Подлая Гнанъ, или мудрость, прилѣпляющаяся къ одному особенному предмету, какъ бы къ цѣлому, безъ всякаго справедливаго побужденія, или намѣренія, и безъ начала, или выгоды, принадлежитъ къ Тама-Гуну.

Дѣйствіе, учрежденное божественнымъ предписаніемъ, исполняемое со свободою отъ помышленія о послѣдствіяхъ его и безъ страсти, или нехотѣнія, такимъ человѣкомъ, который не смотритъ на плодъ онаго, принадлежитъ къ Сатва-Гуну.

Дѣйствіе, исполняемое человѣкомъ преданнымъ удовлетворенію своимъ похотямъ, либо гордымъ и самственнымъ, производимое съ безпрестанными мученіями, принадлежитъ къ Ража-Гуну.

Дѣйствіе, предпріемлемое по невѣжеству и глупости и безъ предусмотренія вредныхъ и неправедныхъ онаго слѣдствій, принадлежитъ къ Тама-Гуну.

Дѣйствователь, не смотрящій на послѣдствія, свободный отъ гордости и надменности, имущій мужество и рѣшимость, и не заботящійся о томъ, успѣшно ли дѣло его, или нѣтъ, почитается обладаемымъ Сатва-Гуномъ.

Тотъ дѣйствователь обладаемъ Ража-Гуномъ, который есть рабъ страстей своихъ, желаетъ плода дѣйствія, сребролюбивъ, имѣетъ свирѣпый нравъ, нечистыя правила и рабъ радости и скорби.

Дѣйствователь невнимательный, нескромный, упрямый, притворный, злобный, нечувствительный, задумчивый и любящій все откладывать до другаго времяни, обладаемъ Тама-Гуномъ.

Внемли еще троякому раздѣленію разума и твердости по вліянію трехъ Гуновъ, которое теперь предлежитъ объяснить тебѣ внятно и ничего не скрывая.

Разумъ могущій опредѣлить, что страшно, и что нестрашно; что есть свобода, и что ограниченіе, принадлежитъ къ Сатва-Гуну.

Разумъ не понимающій, что есть подлинно справедливость и несправедливость; что пристойно, и что непристойно, принадлежитъ къ Ража-Гуну.

Разумъ, который объятъ будучи тмою, пріемлетъ несправедливость за справедливость и всѣ вещи противно подлинной ихъ цѣли и значенію, принадлежитъ къ Тама-Гуну.

Непоколебимая твердость, съ какою человѣкъ въ набожности обуздываетъ всякое дѣйствіе ума своего и органовъ, принадлежитъ къ Сатва-Гуну.

Корыстная твердость, съ какою человѣкъ, въ намѣреніи получить прибытокъ, постоянно исполняетъ должности званія своего, удовлетворяетъ похотямъ своимъ и старается пріобрѣтать богатство, принадлежитъ къ Ража-Гуну.

Упорная твердость, съ какою человѣкъ слабаго понятія не отстаетъ отъ лѣности, страха, скорби, задумчивости и сумасшествія, принадлежитъ къ Тама-Гуну.

Теперь внемли троякому раздѣленію удовольствія.

То удовольствіе, которымъ человѣкъ наслаждается отъ трудовъ своихъ, и въ которомъ обрѣтаетъ онъ конецъ своихъ мученій, которое въ началѣ подобно бываетъ яду, а наконецъ водѣ жизни, принадлежитъ къ Сатва-Гуну и происходитъ отъ согласія съ разумомъ.

То удовольствіе, которое происходитъ отъ сопряженія органовъ съ ихъ предметами, которое въ началѣ бываетъ толь сладостно, какъ вода жизни, а наконецъ подобно яду принадлежитъ къ Ража-Гуну.

Удовольствіе, въ началѣ и въ концѣ служащее къ приведенію души въ онѣменіе и происходящее отъ сонливости, празднолюбія и сумасшествія, принадлежитъ къ Тама-Гуну.

Ни въ небесахъ, ни на землѣ, ни между воинствами небесными, нѣтъ ни единаго существа, которое было бы свободно отъ вліянія сихъ трехъ Гуновъ, или качествъ, происходящихъ отъ первыхъ началъ натуры.

Частныя должности четырехъ поколѣній, Брамановъ {Браманъ -- есть слово производное отъ слова Брамъ (божество), и значитъ Богословъ.}, Кшешри {Кшетри -- производится отъ слова Кшетра, земля.}, Висіи и Содры {Висйа и Содра -- суть сомнительнаго происхожденія}, также раздѣляются по качествамъ, находящимся въ ихъ составахъ.

Естественная должность Брамана есть миръ, воздержаніе, ревность, чистота, терпѣніе, прямодушіе, мудрость, ученость, Богословіе.

Естественныя должность Кшетри суть храбрость, слава, мужество, прямодушіе, не бѣгать съ поля, великодушіе и Княжескіе поступки.

Естественная должность Висіи есть обработывать землю, пасти скотъ, покупать и продавать.

Естественная должность Содры есть рабство.

Человѣкъ, довольствующійся особенною своею участію и должностію, достигаетъ совершенства. Внемли, какъ сіе совершенство пріобрѣтается.

Человѣкъ, жертвующій дѣлами своими тому существу, отъ котораго начала всѣхъ существъ происходятъ, и которымъ вся вселенная распространена, симъ способомъ получаетъ совершенство.

Должности собственнаго званія, хотя и не свободныя отъ погрѣшностей, гораздо предпочтительнѣе чужой должности, какъ бы хорошо она ни была исполняема. Человѣкъ, слѣдуя должностямъ, назначеннымъ ему рожденіемъ его, не дѣлаетъ несправедливости. Человѣкъ не долженъ оставлять званія своего при всѣхъ онаго недостаткахъ. Всякое предпріятіе обложено своими недостатками, подобно, какъ огонь дымомъ своимъ. Безкорыстный умъ и покоренный духъ, свободный во всемъ отъ безпорядочныхъ вожделѣній, посредствомъ отступленія и уклоненія, называемаго Саннйасъ получаетъ совершенство, не связанное съ дѣлами. Я научу тебя вкратцѣ, какимъ образомъ, достигши сего совершенства, получаетъ онъ Брама, и что есть основаніе мудрости.

Человѣкъ, имущій разумъ очищенный, усмирившій духъ свой рѣшимостію и отвергшій предметы органовъ, освободившійся отъ страсти и отвращенія, воздающій богопочитаніе съ различеніемъ, ядущій съ умѣренностію, и смиренный языкомъ, тѣломъ и умомъ, предпочитающій (всему) набожность размышленія и постоянно уповающій на безпристрастіе, освободившійся отъ хвастовства, тиранской жестокости, тщеславія, похоти, гнѣва и сребролюбія, непричастный самственности и во всемъ умѣренный, уготованъ быть Брамомъ. Такоежъ существо, какъ Брамъ, имѣетъ умъ всегда довольный, ничего не желаетъ и ни о чемъ не жалѣетъ. Онъ во всемъ бываетъ одинаковъ и получаетъ высочайшее мое пособіе, и съ божественною моею помощію основательно познаетъ, что я и каково пространство существованія моего; познавшижъ, кто я, наконецъ поглощается онъ въ божественную мою натуру.

Человѣкъ занимающійся всякими дѣлами, естьли возлагаетъ упованіе на меня единаго, по божественному благоволенію моему, получитъ вѣчное и нерушимое пребываніе въ моемъ жилищѣ.

Возложи сердцемъ своимъ всѣ дѣла твои на меня; предпочитай меня всѣмъ инымъ существамъ; будь зависимъ отъ употребленія твоего разума и помышляй постоянно о мнѣ; ибо исполняя сіе, споспѣшествованіемъ моимъ, преодолѣешь всѣ окружающія тебя неудобства. Но естьли по гордости не восхощешь внимать словамъ моимъ, безъ сомнѣнія погибнешь. Положившись на самого себя (на свое совершенство), можешь ты вообразить, что тебѣ не предлежитъ сражаться. Но такое вознамѣреніе обманчиво; ибо начала натуры твоей понудятъ тебя (къ тому). Опредѣленъ будучи должностями естественнаго званія, твоего къ дѣйствію, ты противъ воли своей по необходимости будешь дѣлать то, чего по невѣжеству желалъ избѣжать.

Исваръ обитаетъ въ груди всякаго смертнаго существа, размышляя сверьхъестественною силою своею о всѣхъ существахъ, восходящихъ на всеобщее колесо времяни. Прибѣгай къ нему во всѣхъ случаяхъ, о ты произшедшій отъ Барата! ибо его божественнымъ благоволеніемъ получишь высочайшее блаженство и вѣчное жилище.

И такъ я сообщилъ тебѣ знаніе, которое есть высочайшее таинство. Размысли о немъ прилѣжно умомъ твоимъ, а по томъ поступай, какъ за благо разсудишь.

Теперь внемли симъ высочайшимъ и таинственнѣйшимъ словамъ моимъ, которыя открою тебѣ, ибо ты весьма мнѣ любезенъ. Имѣй мой умъ, будь служителемъ моимъ, приноси жертву мнѣ единому, преклоняйся смиренно предо мною, и воистину прійдешь ко мнѣ; ибо ты мнѣ благопріятенъ и любезенъ. Оставь всякую другую религію, и прибѣгни ко мнѣ единому. Не скорби, ибо я избавлю тебя отъ всѣхъ преступленій.

Не открывай сего тому, кто не покорилъ тѣла набожностію, кто не служитель мой, кто не жаждетъ ученія, и тому, кто меня презираетъ.

Кто научитъ сему высочайшему таинству служителя моего, устремляя служеніе его ко мнѣ единому, тотъ безъ сомнѣнія прійдетъ ко мнѣ. Въ родѣ человѣческомъ нѣтъ ни единаго, кто бы сдѣлалъ мнѣ большее сего угожденіе, и на всей землѣ нѣтъ никого мнѣ любезнѣе.

Также кто будетъ читать сіи священныя бесѣды наши, тотъ можетъ искать меня набожностію мудрости. Сіе есть мое постановленіе.

Даже и тотъ, кто будетъ только слушать оныя безъ усомнѣнія и съ надлежащею вѣрою, возможетъ спастись и достичь странъ блаженства, уготованнаго для творящихъ добрыя дѣла.

Сказанное мною, о Аржунъ! слушалъ ли ты съ умомъ къ единой точкѣ устремленнымъ? Удалилъ ли отъ себя разсѣяніе мыслей, отъ невѣжества твоего происходившее?

Божественнымъ твоимъ споспѣшествованіемъ смущеніе ума моего прекратилось, и я паки обрѣлъ мой разумъ. Теперь утвердился я въ моихъ правилахъ и свободился отъ всѣхъ сомнѣній. Впредь буду я поступать сообразно словамъ твоимъ.

Такимъ образомъ слышалъ я удивительный и чудесный разговоръ между сыномъ Васудева и мужественнымъ сыномъ Панду. Благоволеніемъ Вйаса {Благоволеніемъ Вйаса, -- снабдившаго Санжая всезнающимъ и пророческимъ духомъ, съ которымъ могъ онъ разсказывать о всѣхъ обстоятельствахъ войны слѣпому Дритараштрѣ.} былъ я способенъ слышать сіе высокое и дивное ученіе, откровенное устами самого Кришны, бога религіи. О могущественный Князь! повторяя паки и паки въ памяти моей сію святую и чудесную бесѣду Кришны съ Аржуномъ, не престаю радоваться паче и паче; и воспоминая пречудный образъ Гари {Гари. -- Одно изъ имянъ Божества.}, въ великое прихожу изумленіе, дивлюсь и радуюсь паки и паки. Гдѣ бы ни былъ Кришна, богъ благочестія, гдѣ бы ни былъ Аржунъ, могутественный стрѣлецъ (изъ лука), тамъ безъ сомнѣнія пребываютъ щастіе, богатство, побѣда и добродѣтельное житіе. Сему я твердо вѣрю!